Первые годы жизни
Св. Клеменс Мария Хофбауэр пришёл в этот мир 26 декабря 1751 года в моравской деревне Тасовице девятым из двенадцати детей семьи Хофбауэров. Согласно господствовавшим в те времена обычаям в тот же день был крещён и получил имя Ян, поскольку праздник в честь этого святого отмечался на следующий день. Клеменсом он стал называться позже, когда пустынничал в Тиволи близ Рима, и именно под этим именем вошёл в историю. Принял и ещё одно имя: Мария.
Отец Клеменса был родовитый чех из Будейовиц Павел Дворжак. Но, переехав в Тасовице, он сменил фамилию на немецкую, означающую то же самое – Хофбауэр. Работал он подмастерьем у колбасника. Его жена Мария (в девичестве Штеер) была дочерью сельского судьи из Тасовиц, бывшего в то же время и мясником.
Родина св. Клеменса, маркграфство Моравия, была одной из территорий австрийской короны, которой правила императрица Мария Тереза, жена немецкого императора Фридриха I. Там, будучи ещё пятилетним мальчиком, Клеменс испытал все те несчастья, что несёт с собой война. Это были нелёгкие годы конфликта между Австрией и Пруссией, который продолжался семь лет и закончился 1763 году. Со смертью Клеменс столкнулся не только видя жертвы этой войны, но и в отчем доме. Ему ещё не исполнилось семи лет, когда умер его отец, а когда ему было шестнадцать, из двенадцати братьев и сестёр остались только он, трое братьев, живущих где-то на чужбине, да сестра Барбара, унаследовавшая по замужестве и дом, и дело мясника. Поэтому Клеменсу уже с детских лет приходилось тяжело работать. Чаще всего это была работа в поле. Кроме того, он ходил в школу, что в те времена обязательным не было, а также принадлежал к министрантской группе.
Долгий путь к священству
а) Ученик и камердинер
Св. Клеменс с самых ранних лет хотел стать священником. Мать, которая поддерживала это желание и охотно отправила бы его учиться, была совсем бедна. Хочешь — не хочешь, шестнадцатилетний парень должен был учиться какой-нибудь профессии. В 1767 году он покинул Тасовице и в небольшом местечке Зноймо начал трёхлетнюю практику в пекарне Франтишка Dobscha. Вопреки опасениям он был принят в семье пекаря как сын, и сам чувствовал себя там как дома. Ещё до окончания обязательного срока обучения он стал подмастерьем и приступил к работе в пекарне монастыря премонстрантов в Клостербрюке, недалеко от Зноймо. Когда аббат монастыря узнал, что молодой работник хочет учиться, то приказал поручить ему самую лёгкую работу и назначил его своим личным слугой, чтобы тот мог начать учёбу. Так началось четырёхлетнее обучение св. Клеменса в монастырской школе. Однако с окончанием этой школы в 1774 году ему пришлось закончить и своё образование. В аббатстве не было высшей школы, а на обучение где-нибудь ещё не было денег. Так финансовые обстоятельства снова остановили его мечту о дальнейшем обучении.
б) Паломник и отшельник
Св. Клеменс всегда стремился служить только Богу. В сложившейся ситуации он решил начать жизнь отшельника; хотел в одиночестве отдаться Богу, тесно с Ним соединиться и такой жизнью Ему служить. Было ему тогда 24 года. Тогда же он предпринимал многотрудные паломничества, прежде всего в Рим. Отшельническая жизнь св. Клеменса, особенно в пýстыни Тиволи, где у стоп Богоматери он вслушивался в голос Господа и Его слово, дали ему понять: воля Божия в том, что ему надлежит жить более деятельно. Положившись на Бога, он решил продолжать обучение, чтобы осуществить свою мечту детских и юношеских лет и, став священником, отдать себя службе Богу. Ведомый этой мечтой, он оставил пустынь и отправился в Вену.
в) Почти у цели
Сразу по прибытию в столицу империи св. Клеменс начал работать в пекарне «Под Железной Грушей». Она располагалась напротив монастыря урсулинок, где Клеменс ежедневно участвовал в Евхаристии, молился и поклонялся Святым Дарам. На воскресную святую мессу он ходил в кафедральный собор св. Стефана.
В одно из воскресений, во время проливного дождя, выходя из кафедрала, Клеменс заметил трёх дам, пережидавших грозу. Он обратился к ним с вопросом: не нанять ли им извозчика. Они с благодарностью приняли предложение. Когда же узнали, что он направляется в ту же сторону, что и они, пригласили его присоединиться к ним. В разговоре он признался, что с детских лет мечтает выучиться и стать священником, но нехватка денег постоянно встаёт на пути исполнения этого желания. Дамы заявили, что нехватка денег – это не проблема, потому что они позаботятся обо всём. Попросили адрес, обещали помочь — и сдержали своё обещание, за что св. Клеменс был благодарен им до конца жизни.
Человек, который всецело полагается на Бога, не может разочароваться. Веря в это, Клеменс не обманулся в своих надеждах – неожиданно перед ним распахнулась дверь к желанной цели. В 32 года, после девятилетнего перерыва, он с энтузиазмом взялся за науку. Во время обучения он подружился с иезуитом о. Николаем Иосифом Диссбахом, основавшим «Христианскую Дружбу» — организацию, целью которой было развитие католического образа жизни и мышления, борьба с идеями просвещения и распространение хороших книг. Хофбауэр вступил в эту организацию и здесь впервые, благодаря Диссбаху, ознакомился с сочинениями св. Альфонса, основателя миссионерской Конгрегации редемптористов. Несомненно, они оказали огромное влияние на то, что позже Клеменс стал редемптористом.
Несмотря на то, что до цели было уже буквально рукой подать, при её достижении хлопот хватало. Причиной одной из трудностей был длительный перерыв в образовании, из-за чего приходилось посвящать учёбе очень много времени. Ещё более мучительным был дух, царящий в то время в университете. Это были времена так называемого йозефинизма, времена сильной зависимости Церкви от государства. Многие из профессоров, преподававших теологию, служили властям так старательно, что студентам приходилось выслушивать утверждения, противоречащие учению католической Церкви. Св. Клеменсу это было очень не по душе. Однако он вынужден был со всем этим мириться, поскольку в противном случае не смог бы продвигаться дальше. Но всему есть свой предел. И, когда однажды Клеменс услышал подобные упомянутым утверждения, он встал во время лекции и сказал: Господин профессор, то, что Вы говорите, – уже не католическое. После чего взял шляпу и вышел из зала. Этот случай имел своё продолжение спустя много лет, когда на одной из улиц Вены давние оппоненты встретились. Тогда старый профессор признал, что то сделанное несколько лет назад замечание было унизительно, однако в конечном счёте благотворно. И поблагодарил св. Клеменса.
г) Редемпторист
После своего выступления в лекционном зале Хофбауэр решил продолжать обучение в Риме, куда отправился вместе с Тадеушем Хюблем. Они были близкими друзьями, и оба готовились стать священниками. Когда прибыли в Рим, поселились вблизи базилики Санта-Мария-Маджоре. Можно предположить, что св. Клеменс приехал в Рим не только с намерением продолжить обучение, но также и с целью вступить в орден. А венская встреча с сочинениями св. Альфонса пробудила в Клеменсе желание ближе узнать основанную им Конгрегацию. Поэтому вдвоём с другом они постучали в дверь монастыря при церкви св. Джулианоа. Навстречу им вышел о. Дж. Ланди. После короткой беседы Клеменс решился стать редемптористом. Тадеуш Хюбль сделал это на второй день, поскольку для него события происходили слишком быстро и требовалось время на размышление. Они поселились в монастыре редемптористов как кандидаты. 24 октября 1784 года получили сутаны. Монашеские обеты принесли 19 марта следующего года, после чего отправились во Фрозиноне, где находилась Высшая Духовная Семинария Конгрегации. Вероятно, уже 29 марта, то есть через 10 дней после принесения обетов, были рукоположены. Во Фрозиноне они должны были остаться до осени для завершения новициата и обучения.
Минула уж половина жизни св. Клеменса Хофбауэра. Прошли 34 года жизни, полной невзгод, но при этом тесно связанной с Божьим Провидением. Клеменс был ребёнком, тяжело работавшим в поле, учеником пекаря, камердинером аббата, работающим студентом, пустынником, паломником, пекарем, студентом университета, членом кружка «Христианская Дружба» и, наконец, – редемптористом и священником.
Св. Клеменс – посланец к убогим за Альпами
Когда и новициат, и обучение были завершены, Клеменс и его друг Хюбль были вызваны в Рим Генеральным Настоятелем отцом де Паола, который хотел обсудить с ними свои планы, для реализации которых они должны были бы вернуться на родину. Задание было таково: нужно было попытаться расширить Конгрегацию на заальпийские территории. Наделённые всеми полномочиями, но особенно – облечённые большим доверием, в октябре 1785 года два новоиспечённых редемпториста, о. Клеменс и о. Тадеуш, двинулись на север. Это рискованное решение оказалось в грядущем спасительным для Конгрегации.
Путь молодых монахов лежал через Лорето и Тироль в Вену. Здесь они прошли катехетический курс. Пребывая в столице империи, отцы сориентировались быстро: об основании Дома не может быть и речи. Правящий император Иосиф II распустил около 800 монастырей, а миссии в приходах, приоритет редемптористов, на территории Австрии были безоговорочно запрещены.
В октябре 1786 года Хофбауэр и Хюбль покинули Вену, намереваясь через Польшу добраться до Белоруссии. Перед самым отъездом на берегу Дуная встретили бедно одетого отшельника. Клеменс не поверил своим глазам, когда узнал в нём своего старого друга, товарища по паломничествам и собрата по пýстыни в Тиволи. Во время этой встречи Клеменс предложил другу совместное путешествие в сторону Варшавы. Петер Кунцман принял это предложение с энтузиазмом и вскоре попросил о принятии его в Конгрегацию. Сохранив своё отшельническое имя – Эммануил, он стал первым монахом, принятым к редемптористам вне Италии.
По пути св. Клеменс задержался в Зноймо и родной деревне Тасовице, где встретился с родственниками и побывал на могиле своей матери, умершей вскоре после его рукоположения.
В феврале 1787 года, после четырёхмесячного путешествия, они прибыли в Варшаву и были приняты папским нунцием, лично знавшим и ценившим св. Альфонса. Он решил, что весной, когда погода станет более ласковой, трое редемптористов отправятся в Штральзунд, что на Шведском Поморье. Однако до этого не дошло.
Деятельность в Варшаве
В Варшаве с XVII века существовало братство св. Бенона. Его члены поддерживали небогатых путешествующих иностранцев, ухаживали за больными и заботились о сиротах. К братству принадлежали прежде всего немцы, они и занимались благотворительностью. Но среди братьев-бенонитов не было священника, который мог бы объять их душепастырской опекой. Когда они узнали, что в Варшаву прибыли священники, знающие немецкий язык, то обратились к нунцию с просьбой направить приезжих монахов на работу в братстве. Дело поддержал король Станислав Август Понятовский. С согласия о. де Паола св. Клеменс подписал договорённость на один год. Папский нунций обещал духовную поддержку, а король – материальную, которая в действительности осталась на бумаге, так что Клеменс и его собратья вынуждены были обо всём заботиться сами.
Сначала трое сыновей св. Альфонса поселились в сыром помещении близ заброшенной церкви св. Бенона. По стенам текла вода. Вся обстановка состояла из стола и нескольких стульев. Не было даже кровати. Брат Эммануил взял на себя кухню, хотя раньше никогда этим не занимался. Свою работу начали с приведения в порядок церкви и с обзаведения самыми необходимыми в повседневном быту вещами. Более активной деятельности в душепастырской сфере они развить не могли, поскольку жившие в Варшаве немцы, хоть и были католиками, но религиозными делами интересовались не очень. Поляки же не хотели иметь ничего общего с немцами, поскольку для них это были пруссаки, а Пруссия за несколько лет до этого, в 1772 году, вместе с Россией и Австрией участвовала в первом разделе Польши. Немецкие богослужения и школы считались очагами процесса германизации. Поэтому редемптористы часто сталкивались со враждебностью против них самих, и не только со стороны населения, но и со стороны клира, который противился основанию монастыря немцами.
Св. Клеменс действовал так, как будто никаких трудностей и сопротивления со стороны польского населения не было. Вскоре по прибытии он основал школу для бедноты, в которой через короткое время уже было около 200 детей разных национальностей и вероисповеданий. Условием приёма в школу Клеменса была бедность. Главными предметами в обучении были: чтение и письмо по-немецки и по-польски, счёт, религия, история и география. Учебники, по которым дети учились, были из самых известных в Европе. Их пожертвовали для школы друзья Клеменса из Вены, а в те времена австрийская система обучения считалась лучшей в Европе. Несомненно, важную роль в организации таких школ сыграл собственный житейский опыт св. Клеменса.
Варшавское общество нуждалось в молодых и энергичных людях, ведь именно они творят завтрашний мир. Понимая это, Клеменс с первых лет жизни в Варшаве главной своей заботой считал детей и молодёжь. А их положение в те годы было плачевным, ведь наряду с голодом и нищетой господствовала моральная испорченность. Причиной этого было то, что Польша подверглась нападению соседей с востока, запада и юга, вслед за чем последовали её разделы, сопровождавшиеся грабежами и насилием. Целые ватаги обнищавших, осиротевших, беспризорных детей скитались по всей стране. Малолетние девочки становились жертвами проституции. Клеменс был поражён, увидев всё это. Поэтому он основал также и профессиональную школу для мальчиков и привлёк в мастерские у св. Бенона многих варшавских ремесленников. Такую же школу основал для девочек, в которой они могли научиться таким ремёслам, как вязание, шитьё, кулинария. Учили их благородные дамы и вдовы, делавшие это бесплатно. Эту форму деятельности в кругах прусской администрации воспринимали, с одной стороны, положительно, а с другой стороны, считали её вредной, так как вести молодых людей в церковь, на их взгляд, было пустой тратой времени, которое могло быть использовано непосредственно на обучение. В результате школа для девочек была распущена прусскими властями, аргументировавшими это тем, что не пристало монахиням учить детей.
Другой формой помощи детям был созданный редемптористами приют для сирот, в котором содержалось в среднем 40-60 мальчишек. Им обеспечивалось проживание, питание и одежда. Опека над учеником школы у св. Бенона не прекращалась в момент окончания последнего класса или ухода из приюта. Воспитанники не были брошены на произвол судьбы, редемптористы, заботясь об их религиозности и морали, старались подыскать им соответствующую, достойную работу.
Упомянутые школы размещались в трёх зданиях, требовавших серьёзного ремонта, и содержались редемптористами 20 лет. Все эти годы бенониты, как тогда называли в Варшаве редемптористов, боролись с многочисленными финансовыми трудностями. Организация и содержание стольких заведений стоили Клеменсу много времени и здоровья. Помощь, получаемую от сменяющих друг друга властей, польских, прусских, российских или саксонских, следует охарактеризовать как символическую. Клеменс рассылал сотни писем и стучался во множество дверей с просьбой о помощи. На улицах, в магазинах, в домах – всюду его видели просящим о поддержке для своих подопечных. Он стал известен как отец сирот, ибо, когда речь шла о помощи для бедных и страждущих, он не боялся ни оскорблений, ни унижения. Однажды, когда Хофбауэр просил помощи и взамен оказался оплёванным, он спокойно отёр лицо и сказал: Это для меня, но я прошу что-нибудь дать и для моих сирот (необходимо добавить, что от природы Клеменс был жёстким, вспыльчивым человеком). В ситуациях, когда помощи ждать было неоткуда, полный веры и упования, он «стучался» в дарохранительницу. Кроме финансовых проблем, давала о себе знать и нехватка персонала. Сначала не хватало людей, желавших работать в школах и приюте. Несмотря на все трудности, Клеменсу всё же удалось подготовить немалый отряд учителей, вызывавших удивление критически настроенных чиновников. С течением времени эти труды были оценены польскими властями, в результате чего на заседании Сейма в Гродно в 1793 году дотации бенонитам были повышены. Однако это продолжалось только три года, а в 1795 году пришла новая власть и начались новые придирки. О том великом деле, каким были школы и приют, Клеменс говорил, что их существование является наглядным чудом Божьего Провидения.
Редемптористы не ограничивались только содержанием школ и приюта, в сфере душепастырства у них тоже было немало достижений. Несмотря на то неприятие, какое вызывали «бенониты», очень скоро церковь св. Бенона стала центром религиозного воспитания и очагом, от которого разгоралась церковная жизнь в Варшаве. Проводимое бенонитами душепастырство назвали «неустанными миссиями». Это название было вызвано необычным богатством душепастырской программы. Ежедневно с 6 часов утра до позднего вечера в церкви св. Бенона одно богослужение следовало за другим. Редемптористы завоёвывали сердца людей прежде всего богатством и красотой литургии. На службах часто играли более десяти музыкантов. Даже известные варшавские виртуозы того времени присоединялись к этому оркестру. Вместе с торжественно совершаемой Евхаристией видное место занимало у бенонитов Святое Писание. Проводилась интенсивная катехизация, в которой разъяснялись все истины веры, важнейшие моральные положения и основные обязанности. Верных вводили также в литургический цикл через проповеди на темы тайн избавления, связанных с данным периодом литургического года. В среднем за день бенониты произносили 3-4 проповеди. Кроме этого, ежедневно совершались совместные размышления, поклонение Святым Дарам, пение григорианских хоралов, Крестный Путь, а также другие службы. Следует добавить, что обучение шло по-немецки, по-польски, по-русски, а иногда по-французски.
Описывая «неустанные миссии», нельзя не упомянуть о таинстве покаяния. Отцы исповедовали с половины пятого утра до самой ночи. Люди приходили отовсюду. Исповедальни были всегда окружены кающимися.
Как сыновья св. Альфонса, редемптористы стремились к миссиям в приходах, ведь именно они являются характерной для редемптористов формой провозглашения Евангелия. Поэтому забота об организации таких миссий очень волновала сердце Клеменса. Сначала его сдерживал недостаток миссионеров, которые могли бы проповедовать по-польски. Да и прусское правительство тоже ставило бенонитов в нелёгкие условия. Первая попытка была предпринята в собственной церкви. Миссии продолжались 8 дней. Лишь с 1801 года редемптористы начали проведение миссий в Польше. Правда, сам Клеменс, насколько нам известно, не участвовал в работе такого рода.
Кроме вышеупомянутых форм душепастырства, у св. Бенона устраивались встречи с представителями других вероисповеданий и конфессий, в частности, с протестантами и иудаистами. Проводились реколлекции для проституток. Св. Клеменс, идя по стопам своего учителя св. Альфонса, занялся также реколлекциями для священников.
Миссионерское служение Хофбауэра в каждом случае было направлено на обращение человека и реформу Церкви. Достоин внимания тот факт, что, куда бы Клеменс ни прибыл, он старался создавать группы активных христиан, которые впоследствии должны были стать апостолами в своей среде. Благодаря этому он существенно способствовал реформированию церкви. Так, в 1788 году в Варшаве он создал общество, члены которого назывались облатами. К этому товариществу принадлежали и священники, но прежде всего – миряне, как мужчины, так и женщины, без оглядки на общественное положение. У общества был собственный устав, написанный св. Альфонс и утверждённый Апостольской Столицей. Они старались общими силами противостоять всем проявлениям аморальности и безверия. Особое внимание Клеменс уделял свидетельству жизнью, религиозным беседам в семьях, апостольству прессы, заключающемуся в распространении хороших книг.
Нужно сказать, что св. Клеменс сам не справился бы с той громадой задач, которые он перед собой поставил. С самого начала в 1787 году рядом с ним встали два его друга: о. Тадеуш Хюбль и бр. Эммануил Кунцман. Через 11 лет община насчитывала уже 25 собратьев, а к 1808 году редемптористов стало 65. Это были люди с большой буквы, очень сильно привязанные к Конгрегации. Почти все отцы владели тремя языками. Семинаристы из св. Бенона всегда были одними из лучших варшавских студентов. В этом отношении св. Клеменс по примеру св. Альфонса придерживался принципа, что каждый священник должен иметь соответствующее сану образование, и всячески поддерживал обучение молодых миссионеров.
В служении настоятелем
В 1788 году генеральный настоятель назначил св. Клеменса генеральным викарием, и эти функции в заальпийской части Конгрегации он исполнял до самой смерти, практически «за свой счёт» и под собственную ответственность, поскольку связи с руководством Конгрегации в Италии почти не было из-за политической ситуации того времени.
Клеменса отличали поистине отцовские доброта и любовь к своим собратьям, но его живой характер и горячий темперамент стали источником его запальчивости, которую окрестили «хофбауэровской». Он не был так называемым «прирождённым настоятелем». В варшавской общине часто возникали недоразумения, так как не все умели быть одновременно монахами, душепастырями и миссионерами, как хотел Клеменс. Нужно помнить о бытовых условиях, которые для многих были определённо тяжёлыми и не помогали вести жизнь, как требовал св. Клеменс, соединяющую в себе апостольство и созерцание. В тайно отправленном в Рим письме с жалобой на генерального викария, ему в вину ставилось то, что соблюдение устава, монастырской тишины и покоя невозможно, когда надо предаваться обширной апостольской деятельности и слишком уж многочисленным душепастырским трудам. Дело закончилось благополучно: получив письма с разъяснениями, которые выслал ему св. Клеменс, генеральный настоятель выразил своё удовлетворение и подтвердил, что варшавские редемптористы изменили устав и монашеские обычаи не по собственной прихоти, а ввиду создавшейся ситуации и в соответствии с нуждами верных. Несмотря на некоторые недоразумения и недочёты, следует отдать Клеменсу должное, ведь настоятелем общины и генеральным викарием он стал без подготовки. При этом достоин внимания тот факт, что он всегда был лоялен к руководству ордена и, будучи практически бесконтрольным, никогда не пользовался возможностью принимать важные решения без одобрения высшего настоятеля.
Для Клеменса ориентиром были не параграфы закона и даже не предписания монашеского устава, а те требования, что несла с собой жизнь. В нуждах своего времени он видел Божий призыв. Современные ему события были для него выражением Божьей воли. В этом смысле он был человеком, прекрасно умеющим приспосабливаться к требованиям жизни и её запросам. Необычайно чутко он находил новые пути для осуществления идеала редемпториста. Для него была важна не форма деятельности, а то, чтобы Евангелие было вновь проповедано бедным и отверженным. Поэтому он выбирал для всей своей общины такие разновидности душепастырской деятельности, которые лучше всего соответствовали бы харизмату Конгрегации и могли быть реализованы в Варшаве. Таким образом, приоритетами бенонитов, которые были закреплены в уставе, стали: провозглашение Благой Вести посредством проповедей, катехизации и реколлекций, а также образование молодёжи и воспитание бедных и беспризорных детей.
Человек, всецело посвящённый своему Искупителю
Клеменс Мария Хофбауэр был человеком, которым овладел Христос. Ибо любовь Христова объемлет нас (2 Кор 5, 14). Он хорошо видел, в чём нуждаются многие люди: жатва огромна, а работников ничтожно мало. Я жажду посвятить себя нашему Искупителю и душам, искуплённым Кровью Его сердца. (…) Мне нужна постоянная резиденция, где я мог бы собирать моих соработников и готовить их к службе, которую они будут исполнять. (…) Твёрдо верю (…), что там у нас будет большой миссионерский отряд, благодаря чему мы поспешим с помощью Церкви во всех частях света.
Клеменс не был фантастом. Но его смелые планы чем-то напоминали некий покров, развёрнутый над всей современной ему Европой. Он хотел быть везде. Генеральный настоятель считал, что Клеменсу следует умерить пыл, ибо сам он не видел в тогдашней Европе никаких перспектив для развития Конгрегации. Однако Клеменс и не ставил на первое место дело расширения Конгрегации. В гораздо большей степени им двигала забота об умножении славы Божьей: Насколько лишь слабость человеческая мне позволит, хочу работать для спасения душ, основывая новые дома. И, естественно, он прилагал много усилий, направленных на основание новых домов.
Когда в 1795-96 годах польское государство исчезло с мировой политической карты, ухудшилось и положение бенонитов. Враждебное к орденам прусское правительство всё сильнее сжимало свои клещи вокруг св. Бенона. С одной стороны, прусские чиновники высмеивали монашескую жизнь бенонитов, с другой же – правительство издавало законы, которые неминуемо должны были привести к ликвидации монашеских общин. Хофбауэр видел ясно: Безбожные чиновники сделают всё, чтоб монастыри уничтожить, а монахов искоренить. В этом безнадёжном положении генеральный викарий редемптористов нашёл лишь один способ сохранить свою общину от гибели: найти место для постоянной резиденции в другой стране. И двинулся за границу!
Попытки основания новых домов
В 1795 году появилась возможность основать миссионерский дом редемптористов в Курляндии, к юго-западу от Риги. К сожалению, в скором времени этому дому пришёл печальный конец.
Папский нунций в Люцерне подбросил Клеменсу мысль: не попробовать ли основать дом в епархии Констанция. Но война на юге Германии не давала на это никаких шансов. Очередной попыткой зацепиться было Воллерау в Швейцарии, но и там жить оказалась невозможно. Община попала в большую беду из-за дороговизны и безденежья. К тому же реальной была угроза вторжения французских войск.
Хофбауэр и его собрат Копш выбрались из этой «трясины бедности» 14 февраля 1798 года. Уже в следующем году Клеменс принял приглашение из Вармии. Перспективы основать миссионерский дом в месте паломничества под названием Святая Липка казались весьма благоприятными. И снова Хофбауэр двинулся в путь. Но и это путешествие тоже оказалось безрезультатным: Клеменсу не хватало подходящих людей.
В 1803 году появилась возможность обосноваться в южной Германии. И вот 30 декабря в Йестеттен прибыли четверо редемптористов. Люди были довольны прибытием монахов и со всех сторон стекались в Йестеттен, чтобы послушать их проповеди. В течение нескольких недель появилось 10 кандидатов для вступления в Конгрегацию. На содержание редемптористы зарабатывали сами. Часто Хофбауэр и его собратья выходили на работу в поле. Однако настоятель из Йестеттена был под властью идей Просвещения и вскоре оказался заклятым врагом редемптористов, формально запрещая своим прихожанам слушать их проповеди и приступать у них к исповеди. В таких условиях дальнейшее пребывание в Йестеттене оказалось невозможным. В ноябре 1805 года редемптористы покинули этот город. Летом 1805 года Клеменс оказался в безвыходном положении. Надеясь без надежды, генеральный викарий делает ещё одну попытку в аугсбургском епископстве. Он налаживает контакт с князем Ансельмом М. Фуггером, который владел небольшим княжеством Бабенхаузен к югу от Ульма. Здесь тоже отцы снискали себе симпатии верных и столкнулись со враждебностью «просвещённых» противников. Из-за тесноты помещения в Бабенхаузене Хофбауэр с несколькими собратьями вынужден был каждый вечер уходить в соседний Вайнрид. Настоятель Вагнер был большим другом редемптористов и предоставил им место для ночлега в приходском доме. Одно из высказываний отца Вагнера облетело всю околицу: Дайте мне четверых Хофбауэров на амвоны и четверых Пассератов в исповедальни, и обратятся целые страны.
Клеменс мог, наконец, отдохнуть, но, к сожалению, недолго. Вскоре политическая ситуация значительно осложнилась. Ансельм М. Фуггер, князь Бабенхаузен, содействовал редемптористам. Однако соседней Баварией правил всесильный министр Максимилиан Иосиф Монтеглас. Этот горячий сторонник Просвещения был заклятым врагом Церкви и монашества. В начале августа 1806 года Бавария поглотила княжество Бабенхаузен. На второй день Хофбауэр написал в монастырь св. Бенона, что никакой надежды удержаться в Бабенхаузене больше нет.
Последние дни в Варшаве
Из Бабенхаузена Клеменс выехал в Вену, где он хотел встретиться с о. Хюблем. В спутники себе он выбрал студента теологии Мартина Старка. Попрощался с собратьями; многих из них он уже никогда не увидит. Попрощался с южной Германией, не подозревая, что тоже навсегда. 3 августа 1806 года Клеменс Хофбауэр и Мартин Старк прибыли в Вену. Там они встретились с Хюблем и решили отправляться в монастырь св. Бенона. Вену покинули 5 ноября. В Кракове границу нашли закрытой. Это вынудило их идти кружным путём через Прушин. Это долгое путешествие для Хофбауэра стало мученическим. Зима в тот год была непривычно суровой. Здоровье Клеменса резко ухудшилось. Он не мог ничего есть. У него не было ни плаща, ни шапки, ни приличных носков или обуви. Наконец, 2 декабря они прибыли в Прушин, где дружелюбная графиня приняла их в своём замке. Там они оставались четыре месяца. Идти дальше не позволила болезнь и закрытая граница – 28 ноября 1806 года французские части под командованием маршала Даву вступили в Варшаву. До поместья графини доходили печальные известия. У св. Бенона – большая беда. Нет денег, а в монастыре квартирует армия. Собратья угнетены. К концу марта Клеменс, совершенно больной, прибыл к св. Бенону. После двух- и полугодичного отсутствия он мог снова увидеть и обнять своих много испытавших собратьев. Он не знал, что скоро начнётся самый трудный период в его жизни (июнь 1807 – июнь1808). В середине 1807 года он столкнулся с одним из труднейших испытаний: – 4 июля на его руках умер лучший друг – о. Хюбль. Что переживал Клеменс, обнимая его мёртвое тело? О. Хюбль был его правой рукой и неотлучным товарищем. Он закончил свою жизнь в её лучшие годы, в возрасте 47 лет, заразившись тифом. Хофбауэр совершенно разбит. Он утратил точку опоры и душевный покой. У святых тоже есть сердце, которое может обливаться кровью. А рана не желает заживать. Через четыре с половиной месяца после этой смерти Клеменс пишет: Я убеждён, что наш о. Хюбль уже на небе и торжествует со Христом. Несмотря на это, я не могу привыкнуть к боли, угнетающей меня. Эта боль отступит лишь перед ещё более тяжким страданием.
Закрытие варшавского монастыря
В недолгом времени снова грянул гром несчастья. На этот раз ещё сильней, ещё безжалостней и сокрушительней. 12 февраля 1808 года в одной из газет появилась заметка, в которой о бенонитах писалось как о группе общественно опасных монахов, которые были изгнаны баварскими властями из Бабенхаузена, а затем из Chur. Это сообщение стало известно тогдашнему управителю Варшавы маршалу Даву. Даву запросил мнение баварского правительства. Баварский премьер Монтгелас назвал бенонитов решительными врагами Франции, опасными для государства по причине своих широких международных связей. 12 апреля 1808 года Даву сообщил Наполеону: Я пришёл к выводу, что эти люди – враги любому государству, а особенно – Вашему Величеству (…) Генеральный викарий Хофбауэр – особенно опасный человек. Проинформированный таким образом, Наполеон потребовал изгнать монахов из Варшавы. В министерстве полиции был утверждён стратегический план исполнения ликвидационного декрета.
20 июня 1808 года в четыре часа утра подъехали тяжёлые телеги. 37 редемптористов ждали в тесной комнате. Под строгой воинской охраной один воз за другим выезжали из монастыря св. Бенона и по разным улицам направлялись за город. Бенонитов, как опасных преступников, решено было бросить в крепость в Кострыне. В толпе, которая собралась, чтобы попрощаться с редемптористами, слышны были всхлипывания и жалобы.
В Кострыньской крепости у Хофбауэра было время на размышление. Всё, что он созидал в течение 20 лет, теперь лежало в руинах. Вместе со св. Беноном ликвидации подлежали не только Дом, но и церковь, и школа. Эта ликвидация означала ликвидацию всей Конгрегации по эту сторону Альп. Смирившийся Хофбауэр в первом письме из Кострыня писал: Покоряемся судьбе, которая выпала нам по воле Божьей.
Спустя несколько недель пробил час расставания братьев-монахов. Арестованные бенониты были по двое высланы в свои родные страны. О. Хофбауэру французские власти позволили взять с собой в качестве спутника молодого клирика Мартина Старка. В конце сентября 1808 года генеральный викарий прибыл в Вену.
В чём заключалось величие Хофбауэра?
Когда великое дело Клеменса, св. Бенон, погибло, а сам он отправился в изгнание, ему было 57 лет. В этом возрасте мужчины, которым повезло, с гордостью указывают на свои достижения и успехи. Но дело жизни Хофбауэра лежало в руинах. Несмотря на это, его будущий ученик и друг Захария Вернери утверждал, что тогда в Европе жили три великих человека: Гёте, Наполеон и Хофбауэр. В чём же заключалось величие Хофбауэра? Он определённо отличался сильной индивидуальностью, но не был ни героем, ни гением, ни сверхчеловеком. Правда, в трудных ситуациях он не поддавался отчаянию, но часто терпел поражение. Он жил благодаря упованию на Бога, которое вытекало из его веры. В его жизни мы открываем библейский принцип: Бог хочет в слабом человеке показать свою силу и славу. Возможно, Клеменс опять проповедовал Евангелие своей жизнью больше, чем словом. Иначе говоря, в Хофбауэре было что-то от пророка. Пророк в Библии – это человек из плоти и крови, но в то же время – человек Божий, глубоко, лично чувствующий Бога. Он слышит голос Господа: «Иди, куда Я пошлю тебя!». Не природные добродетели св. Клеменса, а ответ на этот призыв делает его поистине великим.
Возвращение в Вену
После тринадцатилетнего периода, в течение которого он в Варшаве часто чувствовал себя дичью в охоте с облавой, на исходе сентября 1808 года усталый Святой прибыл, наконец, в Вену. За последние 12 лет своей жизни он уже не покидал этого города и его ближайших околиц. Своим миссионерским чутьём он угадал душепастырские нужды большой столицы и развил там новый тип миссионерского душепастырства. И таким образом стал «апостолом Вены». Его давний хозяин-пекарь Вейринг временно предоставил ему свой дом в предместье Альзер. Святой, который весь мир хотел обратить, теперь жил со своим собратом Мартином Старком почти в полном уединении. Генеральный викарий Конгрегации редемптористов сам занимался кухней. Принимал множество исповедей; иногда в церкви миноритов, иногда же в старинном монастыре капуцинов Ам-Платцль, в котором теперь жили мехитаристы. Кроме этого, у него много работы не было. Проповеди произносил редко. 4 года Клеменс оказывал венской церкви эту скромную помощь. Этот «творческий отпуск» оказался для него подлинным даром. В Клеменсе проснулся пустынник. Раз не мог работать в душепастырстве – молился. В этом контакте с Богом он понял, что в заражённой йозефинизмом Вене остаётся лишь один путь обновления: путь вовнутрь, к центру, вглубь. Когда 3 апреля 1813 года умер капеллан урсулинок, епископ назначил Клеменса исповедником сестёр и настоятелем церкви св. Урсулы. В обязанности нового капеллана входило исповедование сестёр, а также душепастырское служение в монастырской церкви. Как вознаграждение он получил соответственную пенсию, жильё и содержание. Напротив монастыря урсулинки сняли небольшой дом. 18 июля 1813 года Хофбауэр занял своё новое жилище. Назначение исповедником сестёр и смена жилья – два события, которые наверняка не были отмечены венской прессой. Но именно они стали поворотным пунктом как в жизни Клеменса, так и в жизни австрийского католичества. Комната Хофбауэра приобрела многофункциональность. Это была особого рода монашеская келья и домашняя часовня, место встреч выдающихся личностей и место исповеди, зал собраний для дискуссионных групп, известный источник миссионерского света, кабинет и обитель, из которой Клеменс отошёл в вечность, – всё это было именно здесь. У Хофбауэра наконец был собственный дом, собственная церковь, амвон и исповедальня. Всё это позволило гениальному душепастырю, которым был Клеменс, развить оригинальную деятельность, мастерски приспособленную к потребностям города. Клеменс начал реформу Церкви изнутри удивительно многосторонними, но неброскими делами. Больше всего обращений он добился как исповедник. Часто часами, до изнеможения, иногда до полного опустошения, пребывал в исповедальне. Много исповедовал также и в собственном доме. Стал духовником и советником людей всяких профессий и социальных слоёв. В чём же был секрет этого исповедника? О. Мадленер, исповедовавшийся у Святого и друживший с ним, похоже, понял суть дела, когда говорил: Его понимание людей в конфессионале было изумительным; но это был не результат умения, а дар свыше. При исповеди либо духовной беседе он казался целиком погружённым в Бога. И поэтому его советы исходили из глубины. Каждое его слово проникало глубоко вглубь души и производило сильное впечатление.
Хофбауэра часто (и в любое время) вызывали к больным и умирающим. За 12 лет он присутствовал при смерти свыше 2000 человек. Когда речь шла о так называемых тяжёлых случаях, охотнее всего шёл пешком, по дороге читая розарий. Литургия и провозглашение Слова Божьего наряду с исповедью и духовными беседами были для Клеменса действенными средствами обновления веры и церковной реформы. До самого 1813 года церковь урсулинок была малоизвестной и малопосещаемой. Проповеди здесь звучали разве что на Рождество, Пасху и Троицу. На воскресную мессу почти никто не приходил. И вот настоятелем церкви св. Урсулы стал о. Хофбауэр. Уже в первые дни случилась небольшая сенсация: Клеменс спросил, в котором часу должна быть проповедь. Со временем всё больше людей приходило в церковь св. Урсулы, потому что там были самые торжественные богослужения во всей Вене. В отличие от многих современных ему проповедников Клеменс обратился к аутентичному Евангелию. Так он провозглашал великие истины веры, но также и отважно клеймил дурные обычаи, ошибки и преступления света. Проповедь, лишённая евангелического содержания, а также всё искусственное, изощрённое вызывало у него отвращение. На амвоне Хофбауэр не был «страстным», его проповеди больше походили на душевный диалог. Уже тогда царило всеобщее убеждение в том, что сила его проповедей проистекает, во-первых, из его нерушимой веры, а во-вторых, из особых даров Святого Духа. Однако пришло время, когда эти «сильные миссионерские проповеди» терпеть больше уже не могли. Полиция позаботилась о запрете провозглашения Слова Божьего о. Хофбауэром.
Человек из народа
Св. Клеменс серьёзно относился к каждому человеку, «вживался» в мир его мысли и подходил к нему сугубо индивидуально. Может быть, это – ещё одна причина большой результативности работы Хофбауэра как исповедника. Он верил в добро человека и старался пробудить в нём благородство. Одно из его любимых высказываний гласило: «Постоянно вспоминай слова Господа: В небе будет больше радости от одного кающегося грешника, чем от девяноста девяти праведных, не требующих обращения».
Клеменс не случайно был похож на человека из народа и для народа. Где только мог, он вставал на сторону малых и простых – и в Варшаве, и в Вене. Районами бедноты были, прежде всего, предместья Вены. Почти ежедневно Клеменс ходил рядом с этими обителями нужды. Под широким плащом у него обычно были еда и одежда для его хороших знакомых. Его дом был мал. Обычно в нём жили два или три собрата по Конгрегации. Как настоятель, Клеменс отважился на небывало смелое решение: в этот дом могли приходить убогие. Столовая его небольшой общины стала местом встреч венской бедноты. К полудню помещение наполнялось бедными солдатами, студентами и нищими. Хофбауэр сам служил им за столом. Жил с убогими, как убогий, а что имел – делил с ними. Будучи человеком с чувством юмора, которого никогда не терял, мог пошутить: Я стал очень беден, но опять не до такой степени, чтобы ничего не иметь на обед. В этой черте его душепастырства видна связь с харизматом Конгрегации редемптористов, каким его видел св. Альфонс Лигуори, относя к себе слова: Помазал меня благовествовать нищим. (Ис 61, 1).
Клеменс – человек дружбы
С 24 сентября 1815 до октября 1816 года Святой был обречён на молчание (в результате запрета на проповедование). Тогда он начал работать дома с неформальными группами. Его маленький монастырь стал домом с дверями, всегда открытыми для всех. Прелаты и художники, бедняки и дворяне, солдаты и профессура – все приходили сюда, к истинному редемптористу. Его жилище стало местом встреч прежде всего молодёжи, особенно студентов университета. Однако важнее всего было то, что в доме Хофбауэра молодые люди могли наблюдать проявления подлинной человечности. Их собственные признания многочисленны и однозначны: Они могли приходить в его дом так часто, как хотели. И никогда не приходились не ко двору, он всегда находил время, чтобы их принять, даже если был очень занят или болен. Всегда создавалось впечатление, будто он ждал именно их (…). Принимал он их всегда с одинаковой любезностью и никогда ничем не показывал, что пришли они не вовремя. Многие из них выбрали Хофбауэра своим исповедником и духовником. Приходили в его дом, чтобы исповедоваться или просто попросить совета. Некоторые приходили время от времени, другие же – ежедневно. Каждая встреча проходила по-новому. Единой схемы не было. На религиозные темы или о церковных проблемах дискутировали часами. Иные встречи были похожи на нынешние библейские или молитвенные часы. В другой раз приводились примеры свидетельств веры или читали книги. Из широкого круга хофбауэровских посетителей постепенно выкристаллизовывалась элита. Способнейшие ученики мастера позволяли ему воспитывать и формировать их. Впоследствии они стали великими людьми и заняли важные места в Церкви и обществе. В переломе, каким был переход от просвещения к романтизму, ученики Хофбауэра сыграли видную роль. Его духовные дети, ученики и воспитанники работали во всех сферах жизни и во всех слоях общества: в семьях, салонах, в дружеском и профессиональном кругу, в чиновничьих кабинетах, в университете и дипломатических кругах.
Клеменс был Святым дружбы. Он очень ценил личные душепастырские контакты. Часто посещал дома людей бедных и незаметных, но также и дома великих и учёных. Во многих домах он стал отцом и другом.
Неутомимый пилигрим достигает цели своего путешествия
Генеральный викарий упорно добивался утверждения редемптористов в Австрии и передачи им церкви Мария-ам-Гестаде. Этот счастливый день настал 19 апреля 1820 года, но сам Клеменс его уже не дождался. 5 марта, в третью неделю Великого Поста, о. Хофбауэр произнёс свою последнюю проповедь в церкви св. Урсулы. В ближайшую среду он в последний раз, стоя, слушая исповеди сестёр. Острая боль не давала ему сидеть. Одной из сестёр он сказал: Молись за меня, ибо я очень болен. Настало 15 марта, день смерти Святого. Когда началась агония, Клеменс срывающимся голосом произнёс начало своей любимой песни Всё во славу Бога моего. Пробил полдень. Звон колокола призывал к молитве. Клеменс собрал все силы и сказал: Молитесь, звонят на Ангел Господень. Это были его последние слова. Все опустились на колени и молились. Когда встали, он был уже мёртв. Так же, как и любимый им основатель Конгрегации Альфонс Лигуори, Клеменс Мария Хофбауэр при звуках звона на Ангел Господень спокойно встал пред ликом Божьим. Наступило большая сумятица, все были глубоко потрясены. Неутомимый пилигрим достиг, наконец, после всех трудов, конечной цели своего путешествия. Он умер так, как неоднократно был вынужден жить: не в монастыре, а в чужом доме, вдали от своих собратьев, которых так сильно любил. Весть о смерти Хофбауэра разнеслась по всей Вене с молниеносной быстротой. Умерший лежал со спокойной, доброжелательной улыбкой, будто спал. На его лице не было и намёка смертную бледность. Некоторые даже думали, что он не умер.
Как в сказке
Непрерывным потоком пошли люди. Отовсюду приходили друзья и просто те, кто у него исповедовался. Друзья Святого утешали друг друга: «Теперь у нас есть заступник на небе». Траурная церемония должна была состояться 16 марта в кафедральном соборе св. Стефана, а погребение – на следующий день на кладбище Мария-Энцерсдорф. О. Старк, который в это время был единственным редемптористом, находящимся в Вене, не вставая с постели, ибо был болен, наказывал, что похороны генерального викария должны пройти тихо и без больших торжеств. Но события пошли совсем по-другому. Происходившее походило на сказку. Перво-наперво принесли дорогой гроб. Он был кем-то оплачен по первому же слову. Потом у погружённого в траур дома собралась небольшая кучка людей, которая затем росла, росла и росла. Известные особы заезжали на Йоханнесгассе на каретах. Приходили студенты, семинаристы, священники, профессора. Уже поздно, пополудни, траурная процессия двинулась в путь. Гроб несли двенадцать юношей. Изо всех боковых улиц и переулков постоянно подходили новые люди. Опустились сумерки. И снова происходит нечто удивительное. Начали раздавать свечи. Никто не знал, кто их купил. Вокруг быстро разлилось море света. Но и это ещё не всё. Так называемые большие врата собора св. Стефана открывались необычайно редко, да и то по особому соизволению, для знаменитейших лиц. Ко всеобщему удивлению, были открыты главные ворота. Никто никогда так и не узнал, кто это сделал. После службы тело перенесли в помещение для умерших. На следующий день состоялись похороны. В городе, в котором Хофбауэр вынес так много унижений, после смерти его останки триумфально несли по улицам. Это Бог на глазах неприятелей так вознаградил своего ревностного и верного слугу. Все очевидцы единогласны в том, что похороны этого нищего отца-редемпториста были одним из прекраснейших событий, которые видела Вена.
Клеменс Мария Хофбауэр – феномен веры
Святые – это пережитое Евангелие (Альфонс Лигуори). Может, именно поэтому они – люди вне времени, не связанные исключительно с одной страной или же с конкретным историческим периодом. Их призыв звучит и после их смерти, достигая далёкого будущего. Поэтому каждое поколение снова открывает для себя то, что данный Святой, как исторический образец, может ему сказать.
Клеменс Мария Хофбауэр был феноменом веры. Ему трудно было понять, как люди могут жить, не веря. В его глазах человек без веры был, как рыба без воды. При этом вера не была для него какой-то обязанностью. Он постоянно говорил о великом счастье, вытекающем из самого факта, что можно верить. Благодарил Бога за этот дар и говорил, что лучше было бы утратить жизнь, чем веру. Жизнь Хофбауэра стала полным доверия общением с Богом. Где бы ни бывал Святой, он с жаром предавался литургической молитве. Средоточием его духовной жизни была Евхаристия. Все очевидцы в один голос отмечают, с каким проникновением он совершал Евхаристию или нёс дарохранительницу, его как будто всецело поглощала волшебная близость Избавителя. Собственно, нет нужды говорить о том, что Клеменс вскармливал также и внутреннее преклонение перед Божьей Матерью – это очевидно. Он был великим почитателем Марии. Поэтому, как он писал в одном из своих писем, ему очень приятно, когда к его имени Клеменс добавляют имя Мария.
Клеменс Мария Хофбауэр, несмотря на неудачу многих его предприятий и безостановочные преследования, не был печальным человеком, напротив – это был радостный Святой. Уныние он называл «адскими испарениями». У него было хорошее чувство юмора, и даже грубоватые шутки не были ему чужды. Он возненавидел янсенистов, которые во имя религии убивали в верующих радость. Этот Святой, одарённый харизматом гуманизма, запрещал любые подобные излишества. Правда, к себе он был суров, но не чрезмерно. На склоне лет, в отличие от молодости, он не брезговал бокалом хорошего вина или чашкой кофе. Он разделял взгляды, согласно которым в религиозной жизни обычный путь – самый надёжный. Внутренняя аскеза важнее, чем любые внешние строгости. Характерной для него была эластичность мышления – он умел приспосабливать свои душепастырские методы ко злобе дня. При этом он был полон смирения и считал себя лишь скромным орудием в руке Избавителя, вроде метлы, которую, употребив по назначению, ставят в угол. Поэтому он не тосковал об успехе и ввиду тысяч неудач и преследований оставался спокоен и всегда готов к действиям. Этот апостольский муж знал, что Бог присутствует в истории – Многое у Него избавление (Пс 130, 7) – этот девиз, записаный на гербе Конгрегации редемптористов, стал также жизненным девизом Хофбауэра.
Ни одно усилие во славу Бога не остаётся незамеченным
В момент смерти заканчивается земная биография человека. Однако есть мёртвые, которые сильнее влияют на настоящее и будущее, чем кто бы то ни было из ныне живущих. Клеменса Хофбауэра можно причислить именно к таким. Его погребение было большим триумфом. Место его последнего упокоения, кладбище Мария-Энцерсдорф, вскоре превратилось в своего рода санктуарий. Множество людей приходило к его могиле. Они были убеждены, что тот, кто при жизни им так помогал, может быть и их заступником на небе.
4 ноября 1862 года в триумфальном шествии останки Хофбауэра были перенесены в Вену и помещены в церкви редемптористов Мария-ам-Гестаде. Когда-то б безвыходной ситуации Клеменс написал: Одному лишь Богу ведомо, где мои старые кости будут отдыхать до самого дня воскресения. Тогда он и представить не мог, что его кости будут покоиться в исполненном в виде небольшого гроба реликварии в церкви Мария-ам-Гестаде. В 1888 году папа Лев XIII беатифицировал Клеменса, папой Пием Х он был канонизирован в 1909 году, а в 1914 объявлен покровителем Вены. Наибольшего своего успеха он добился лишь после смерти.
Исполнилась мечта Хофбауэра о том, чтобы будущее формировалось верой. Не удивительно, что он заслужил себе звание Апостола Варшавы, так же, как, будучи изгнанным оттуда, стал Апостолом Вены.
Дух Клеменса призывает нас любить Церковь и Родину. Дух Клеменса велит нам в ревностном служении почитать Иисуса в Евхаристии и видеть Христа во всех страждущих и нуждающихся братьях наших и спешить к ним с конкретной помощью. По примеру Клеменса нам нужно искренне приложить ум, сердце и руки к облегчению любой беды, материальной или моральной, которая коснётся кого-либо из братьев. Наконец, у св. Клеменса мы должны научиться тому, что ни одно усилие для пользы дела, для Церкви или Родины не будет напрасным, даже если не даст мгновенных результатов. Сумма творимого добра победит в итоге любое зло, переломит любые кризисы и приблизит к нам лучшее будущее.
о. Славомир Романовский CSsR
о. Бенедикт Чисонь CSsR
